Бывают обстрелы, учителей травят: педагог школы в Запорожье рассказала о трудной перестройке — МК
Бывают обстрелы, учителей травят: педагог школы в Запорожье рассказала о трудной перестройке
Своя передовая: преподаватель из Бурятии поведала, как запорожские школы переходят на российскую систему
Поделиться
На освобожденные территории помогать в становлении отечественного образования приезжают учителя-добровольцы со всей России. У них своя передовая, и ее значение не меньше, чем у военных. Преподаватель физики и информатики Оксана Бухольцева приехала в город Токмак Запорожской области из Бурятии, Северобайкальска. И встала «у руля» школы №5. О том, в каких условиях приходится работать, Оксана Васильевна рассказала «МК».
Фото: Из личного архива
«Токмак перевернул мой мир»
«В Токмаке опять очень громко, — отмечает Оксана Бухольцева, которая с ноября является директором школы №5. — ВСУ обстреливают город из реактивных систем залпового огня, работают российские системы ПВО. Звуки разные, от раскатов до автоматных очередей. Ощущение, что совсем рядом. Сказать, что страшно, не могу, но и то, что такие раскаты стали обыденными, тоже не могу. Сразу думаешь: лишь бы все были живы».
Под контролем России сейчас находится более 70% Запорожской области. Эта территория по итогам проведенного в сентябре 2022 года референдума стала субъектом Российской Федерации. Киев этих результатов не признает и продолжает ее обстрелы.
От Токмака до Запорожья, который находится под контролем Украины, 85 километров. До линии боевого соприкосновения — около 40.
Многие из местных отсюда бегут, опасаясь попасть под обстрелы. А Оксана Бухольцева целенаправленно приехала в Токмак из Бурятии, преодолев почти пять тысяч километров, чтобы наладить учебный процесс в местной школе.
Она прошла в жизни хорошую закалку. Была самой старшей из четверых детей в семье. Школу окончила в Якутии. Получив серебряную медаль, поступила на физмат Бурятского педагогического университета. А потом вся жизнь ее была связана с Северобайкальском, «столицей» БАМа, куда они с мужем Сергеем — преподавателем физики — попали по распределению.
Год назад супруги вместе решили отправиться на Донбасс. Оба были уже пенсионерами, знали, что в Донецкой республике катастрофически не хватает учителей, а у них был большой опыт. Но внезапно мужу Оксаны, Сергею Николаевичу, предложили возглавить в Северобайкальске лицей №6.
И Оксана уехала в Донецк одна. Заменила преподавателя физики в донецком лицее, который ушел на фронт с отрядом народной милиции ДНР. Нагрузка была серьезной. Оксана преподавала в десяти классах — с седьмого по одиннадцатый. А рядом все время лежал собранный рюкзак с документами и всем необходимым на случай, если придется бежать в бомбоубежище.
Однажды во время обстрела в ее съемной квартире взрывной волной сняло с петель балконную дверь. Спустя несколько месяцев она по звуку научилась определять, что и откуда летит. Жила в одном ритме с жителями прифронтового города, когда нужно было успеть набрать техническую воду, которую давали раз в три дня на пару часов.
— Вооруженный конфликт на Донбассе разделил жизнь людей на «до» и «после», — говорит Оксана. — У каждого были свои потери, свои душевные раны. Мы с мужем тоже пережили большое горе. В пандемию от коронавируса у нас умер сын Саша, которому было 29 лет. Мне очень тяжело было оставаться в Бурятии. Меня многие знали, при встрече начинали сочувствовать, выражать соболезнования.
Оксана действительно известный человек в республике. Была депутатом пятого и шестого созывов Народного хурала Бурятии. С началом спецоперации занималась сбором и доставкой гуманитарной помощи, была удостоена премии как прифронтовой волонтер.
— Я хотела оторваться от той реальности. И было большое желание помочь преподавателям на Донбассе. Окунулась в работу как в омут с головой. Чтобы не было времени терзать и свою земную душу, и Сашину, уже неземную. Морально мне в Донецке было легче. Времени жить прошлым просто не было.
На следующий год, зная, что на освобожденных территориях нужны преподаватели, Оксана отправила свои документы в министерства образования и науки Луганской народной республики, Запорожской области и Херсонской. Ей предложили стать директором школы №5 в Токмаке.
Оксана вспоминает, как перед отъездом в Токмак она побывала на могиле сына и отправилась к новому месту работы. При въезде в Запорожскую область не было проверок, как в ДНР. Дальше было три блокпоста, остановили лишь на одном. Чемоданы проверять не стали, на них были самолетные наклейки о досмотре. По дороге попадалось много военных машин с отметками «V» и «Z», в маскировочных сетях, которые точно подходили под местность.
Оксану встретили, помогли найти дом в частном секторе. Хозяин, который уезжал работать на долгую вахту, провел ее по Токмаку, показал, где что покупать, а где не надо ничего покупать.
— Теперь уже переписываемся с ним, как родственники, — говорит Оксана. — Хозяин доволен, что дом под присмотром. И я довольна, что есть крыша над головой. Плачу только за свет, газ и воду.
Оксана признается, что Токмак перевернул ее мир.
— Разница между Донецком и Запорожской областью была значительной. В Донецке школы уже с 2014 года работали по программам, приближенным к российским. Общий настрой был такой: «Мы возвращаемся домой!» Ты там был свой, только зашел — тебе уже доверяют, тебя сразу все любят. А в Токмаке доверие надо было заслужить. Ко мне долго присматривались, оценивали. Я первым делом спросила, не пришла ли я на чье-то место. Для меня это было важно. Мне сказали: «Да вы что, мы тут друг другу как флаг передавали должность директора школы. Почему все и были временно исполняющими обязанности. Понимали, что не справляемся».
Задачи, как говорит Оксана, действительно стояли непростые. Как в одночасье перейти на Федеральную образовательную программу (ФОП), как перейти с преподавания на украинском языке на русский, как учесть всех детей в прикрепленном микрорайоне, какие создать условия, чтобы дети пришли уже в российские школы, а не учились онлайн в украинских…
Школа №5.
Фото: Из личного архива
Оксана видела, что коллектив хочет и может работать. Но местным преподавателям было ох как нелегко. После референдума практически все, кто получил российские документы и пошел работать в органы власти, силовые структуры, на предприятия, в школы и детсады, получали угрозы о пожизненном тюремном заключении или смерти. Их шантажировали расправой над родными и близкими.
— У учителей как бы произошел обрыв с прошлым. Они долгие годы работали в одном коллективе, а сейчас те, кто уехал на подконтрольные Украине территории, начали оскорблять их и унижать. Люди удивлялись, что среди них как раз те, кто преподавал русский язык.
Как говорит Оксана, в школах Токмака ощущается нехватка учителей, хотя они в городе есть.
— Преподаватели боятся идти в школы. Они видят, как в различных группах в соцсетях и телеграм-каналах выставляют фотографии тех, кто работает в школах по российским программам. Начинается их травля. Недавно мы подводили итоги Года педагога и наставника, в прессе появились фотографии учителей, кому вручили грамоты за то, что они собрали коллектив и школа начала работать. Бывшие коллеги начали поливать грязью.
Как говорит Оксана, досталось и детям, которые подготовили хороший концерт.
— Из-за травли мы не можем показывать фотографии с наших мероприятий. Клеймят и оскорбляют даже детей. Что удивительно, это делают и бывшие учителя школы №5, те, кто призван сеять разумное, доброе, вечное. У меня это просто не укладывается в голове.
В школе, как говорит наша собеседница, остался костяк, очень хороший коллектив. Кому не нравилось — ушли.
«На расходные материалы скидываемся сами»
В Токмакском районе пока действует военно-гражданская администрация. Оксане хотелось, чтобы ученики и преподаватели отвлеклись от военных реалий. Чтобы в школе было тепло, уютно и патриотично.
— Спасибо, что министерство образования Запорожской области платит зарплату, заправляет автобусы, оплачивает «коммуналку» и Интернет. Эти расходы заложены в лимиты бюджетных обязательств.
Школе также помогают шефы из Пензенской области, привозят то ведра, то лампы, то краску. Ростовчане из крестьянско-фермерского хозяйства. Недавно бойцы из 247-го ставропольского полка вместе с гуманитаркой привезли нашим ребятишкам канцелярские принадлежности. А казаки из Кореновского района Краснодарского края доставили книги, собранные учениками казачьих школ. А еще материалы для подготовки к ЕГЭ, сладости, именные подарки, игры.
Но на расходные материалы учителям и работникам школы ежемесячно приходится скидываться самим. А это и заправка картриджей, и покупка лампочек, замков, кабелей для подключения компьютеров к Интернету, а также бумаги, моющих и дезинфицирующих средств, запчастей для автобусов…
Приехала гуманитарная помощь.
Фото: Из личного архива
Недавно, например, Оксана отдала на нужды школы четверть своей зарплаты. А она у нее — 47 328 рублей. Это с учетом надбавки в 50% за особые условия. Да и учительский стаж у нее под тридцатник. Хорошо, что еще есть педагогическая пенсия.
— Школе нужны электроножницы для подрезки деревьев и газонокосилка. Недавно местный предприниматель подарил школе тележку для вывоза мусора. Вы не представляете, какая это была радость. Дворники привязали к ней шары, фотографировались. По-настоящему были счастливы. Им тяжело было тягать в мешках и листву, и обрезанные сучки.
Кабинет директора открыт для всех.
— Учителя, ученики и их родители идут с предложениями, со своими проблемами. Тут ты невольно переходишь на другой уровень работоспособности. Все время находишься на позитиве, чувствуешь подъем.
Но, как говорит Оксана, ее немало удивляет, когда ей кто-то из местных говорит: «Вы такая наивная…»
— Это при том, что я достаточно долго вращалась в политических кругах, была депутатом двух созывов. Я просто очень открытый человек, все говорю прямо. Мне не нужно ходить вокруг да около. А люди путают это с наивностью и добротой.
Школа работает по графику пятидневки, но, как говорит Оксана, практически все учителя в своих кабинетах и в субботу, и в воскресенье.
— Бывает, так заработаюсь, что, уходя домой, вместо ключа кладу в карман степлер… И в бытовом плане не так просто. Например, можно вечером прийти домой, а там уже живут военные. Их разместили с разрешения коменданта. Просто кто-то решил, что в доме никто не живет.
В дальнейшем Оксана на почтовом ящике оставляла записку, что дом жилой, указывала свое имя и телефон. С присущим ей юмором добавляла: «На работе не ночую, до комендантского часа прихожу домой, честное пионерское».
В Токмаке у нее все по режиму: подъем в шесть утра, отбой в десять вечера. Оксана рассказывает, что здесь как-то быстро, разом темнеет. Было светло, а тут глянул в окно — бац, уже темень. Дверь надо уже открывать с фонариком.
— Часто я не успеваю зайти в магазин, они рано закрываются, а круглосуточных по понятным причинам нет. Счастье, что сейчас со мной рядом моя младшая сестренка. Она работала в Краснодаре, у нее сын-студент. Сказала ей: «Наташа, приезжай, у нас математика в 10-х и 11-х классах нет, надо помогать». Она отозвалась. Теперь работаем вместе. Она — советник директора, фактически замполит. У Наташи тоже большой педагогический стаж, в том числе и на директорской должности, как у меня.
«Чувствуют драйв от учебы и общения»
Школы в Токмаке работают очно. Дети, которые долго сидели на удаленке, сначала из-за пандемии коронавируса, потом из-за военных действий, почувствовали драйв от учебы и общения.
В классах между детьми, как говорит Оксана, часто видна разница в возрасте. Есть те, кто сразу пришел уже в российскую школу, а кого родители не отпускали из-за обстрелов, да и в семьях долго обдумывали, взвешивали, «где будет их завтра».
Наша собеседница говорит, что недавно ее удивила девчоночка, которая увидела, как сосед делает домашнее задание по чтению. Стала спрашивать, а что такое слоги, зачем они нужны. И потащила маму в школу.
— Мне непонятно, когда родители идут на поводу у «директоров» онлайн-школ из Киева и всех этих «зомби-учителей», которые делают все, чтобы дети не пошли в российскую школу. У них задача одна — чтобы ребятишки сидели дома и дистанционно, в онлайн-режиме, изучали два-три предмета, ни с кем не общаясь. При том что Россия дает им столько возможностей!
Когда подростки приходят в школу в 10-й класс, их не имеют права принимать без аттестата об окончании основной школы. Могут взять только в 9-й класс по итогам собеседования за курс 8-го класса.
А детям, как говорит Оксана, нравится учиться. Среди них много ребят с высоким потенциалом. Нужно помочь им его реализовать.
— Только сегодня разговаривала со старшеклассниками. Они сами ищут и изучают законы, подписанные Путиным. У них огромное доверие к президенту России. Спросила: «Верите, что все ваши вопросы будут решены?» Они с уверенностью сказали: «Да».
Ученики в Центре детско-юношеского творчества в Токмаке.
Фото: Из личного архива
Еще Оксана отмечает честность своих учеников.
— Сегодня кто-то потерял в коридоре сто рублей. Мальчик нашел, принес. Вчера девочка принесла потерянные кем-то 50 рублей. Дети оставляют, забывают телефоны. Мы фотографируем их, спрашиваем — чей? В школе нет воровства. Это очень радует.
В школах на Украине была 12-балльная шкала оценок. Но, как говорит Оксана, дети быстро перестроились на 5-балльную систему, всё переводили автоматом, трудностей с этим не возникло.
А Оксана быстро привыкла к суржику — языку, на котором в Токмаке говорит часть населения.
— У учителей я тоже слышу суржик. Этот язык возник, потому что два народа, русские и украинцы, долго жили бок о бок. Чтобы понимать друг друга, собеседники выбирали из двух языков слова покороче или более простые формы. Но суржик суржиком, а большинство местных жителей говорят на литературном русском языке. Хотя, как мне кажется, думают на суржике. Кстати, украинский тоже многие знают.
Как говорит наша собеседница, из 600 детей в школе только 8 говорят на чисто украинском.
— Преподавание на украинском осталось?
— В соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами он называется «родной язык и родная литература». Украинский язык ведется по заявлению родителей. Каждый человек имеет право по желанию знакомиться и изучать свой родной язык.
Как говорит Оксана, иногда в Токмаке перебарщивают с патриотизмом, говорят, давайте уберем все украинское, оставим только русское.
— Это тоже неправильно. Дети мне рассказывали, что, когда они на улице поздоровались с человеком на украинском, на них накричали. Я говорю: «Здравствуйте, у вас на украинском языке говорят бабушки с дедушками? Дома вы говорите на украинском? Не надо путать национализм и нацизм с украинской культурой, традициями своей семьи, с традицией своей малой родины. Это разные вещи».
Как убедилась Оксана, в семьях в Токмаке очень бережно и трепетно относятся к боевым наградам своих предков. Ордена и медали передают из поколения в поколение. Это несмотря на то, что законы Незалежной бульдозером прошлись по отечественной истории. Когда дети не могли понять, как Бандера стал героем, а портрет деда-ветерана надо спрятать. В Токмаке не раз мне с гордостью говорили, что, несмотря на указания сверху, они всегда праздновали День Победы.
И памятник советскому авиаконструктору Александру Ивченко в сквере напротив школы сохранили.
— Люди здесь очень человечные, понимающие и работящие. Дворник если убирает территорию, то там не останется ни соринки. Если уборщица моет пол — то достанет каждый уголок. Настолько люди ответственно относятся к своему делу, будь то охранник, учитель или водитель. И если нужна помощь — всегда помогут.
Оксана вспоминает, как однажды она сильно простудилась. Сестра Наташа побежала в аптеку, набрала лекарств на 2200 рублей, а терминал не работал. Начала писать Оксане, чтобы она перекинула нужную сумму на номер фармацевта. А та не могла войти ни в один онлайн-банк.
— Через пять минут сестра пришла домой счастливая. Аптекарь готова была и так лекарства отдать, под честное слово, но за препараты заплатила мама одной из наших учениц. Через день на телефоне появился Интернет, было ощущение, что он шел ногами. И я вернула долг.
«Вы только возвращайтесь!»
Жители Токмака постоянно слышат канонаду. ВСУ обстреливают мирные территории. Прибавляется работы и администрации, и коммунальщикам, и шефам из Пензы.
Недавно, как рассказывает Оксана, снова был обстрел. Люди остались где-то без света и воды. Где-то только без воды, где-то только без света. В школу вода дошла скатом. Уборщицы успели набрать ее во все емкости.
— Представила, сколько бы паники было в родительских чатах на Большой земле. Думаю, что большинство бы точно не отправили детей в школу. А тут все идет по плану. «У нас света нет, а вода была», — делится старшеклассница. «Везет, — говорю я, — а я вот с немытой головой осталась». «Зато вы чаек попили, — говорят уже работники школы. — Сейчас ребятишки попьют и горяченькое поедят, и после третьего урока — домой».
Из-за угрозы обстрелов в школе отменили новогодние представления.
— Я так хотела, чтобы у детей был праздник. Ребятишки готовились. Хорошо, что мне вовремя по голове надавали, спустили с небес на землю. «Ждуны» ведь рады стараться стучать, где будет скопление людей. Им разницы нет — дети или взрослые, военные или мирные.
Оксана вспоминает, как летом под обстрел попали четыре автобуса с детьми, которые ехали в летний лагерь. Им пришлось час простоять в окопах вместе с сопровождающими.
В школе оборудовано бомбоубежище, работает круглосуточная охрана. Силовики осматривают, проверяют металлоискателем даже поступающую гуманитарную помощь. Хотя волонтеры порой и обижаются.
В Токмаке идут восстановительные работы. Горожане так расставляют приоритеты: главное — выжить, и чтобы была работа.
— В городе осталось очень много бабушек и дедушек, которых бросили дети и внуки, сбежали — кто на подконтрольные Украине территории, кто за границу — в Польшу и Германию. Но, на мой взгляд, патриотизм и любовь к родине начинаются с любви к родителям. А тем, кто бросил своих стариков, верить нельзя.
На Новый год Оксана ездила домой, в Северобайкальск. Самым большим подарком для нее были слова детей, их родителей и коллег из Токмака, которые просили: «Вы только возвращайтесь!» Это дорогого стоит.